|
Слово спасения
| |
Libra | Дата: Пятница, 02.10.2015, 03:10 | Сообщение # 1 |
Капитан
Группа: Модераторы
Сообщений: 160
Награды: 0
Репутация: 1
Статус: Offline
| Вторая жизнь Чукчи-снайпера Андрей Полынский, Трибуна 22.02.2005 У солдата и священника одна стезя - служить …- Эй, что там за организм ползет! - покрикивает священник Николай Кравченко на одного из курсантов. - Таз к земле прижми, а то его очередью срежут...
Недалеко от Троице-Сергиевой лавры проходят полевые занятия курсантов военно-патриотического клуба "Пересвет", организованного для трудных подростков Сергиева Посада священниками и лаврскими насельниками - ветеранами афганской и чеченской войн.
- Кем легче командовать - взрослыми или детьми? - интересуюсь я у отца Николая.
- А я не чувствую никакой разницы, - серьезно отвечает батюшка. - Военным я был, военным и остался, несмотря на то, что сменил мундир с погонами на рясу и крест. Служение-то у меня одно - Отечеству. . ..Бэтээры медленно продвигались по улицам Грозного - сизым от гари и словно вымершим. После адского грохота первых часов боя наступившая тишина казалась неестественной.
На броне первого бэтээра сидел лейтенант Николай Кравченко и просматривал дорогу в прицел снайперской винтовки. До Чечни за его плечами был солидный багаж: Афганистан, Сумгаит и Абхазия. К моменту взятия Грозного он, известный в войсках под прозвищем Чукча-снайпер, командовал разведвзводом спецназа ВДВ.
В окуляр снайперского прицела он увидел, как вдалеке из подвалов и подъездов на улицу выбегают женщины, соединяются в одну толпу и бегут навстречу колонне.
- Что там, командир? - в люк протиснулся необъятных размеров прапорщик Гаврилов по кличке Горилла.
- Похоже, бабы...
А они бежали навстречу колонне и в исступленной радости кричали:
- Наши! Наши-и!!!
- Похоже, русские... - крикнул бойцам Кравченко.
В бегущей толпе были и дети, и средних лет, и пожилые женщины. А позади всех, с трудом передвигая ноги, обутые в валенки и калоши, поспешала совсем древняя старушка с клюкой. Она наконец доковыляла до Кравченко, уткнулась в него сморщенным, умытым слезами лицом. Стояла и плакала...
-Столько лет прошло, а эта бабушка до сих пор у меня перед глазами, как живая, аж сердце от боли сжимает, - рассказывает отец Николай.
Перед тем как распрощаться с женщинами, бойцы отдали им весь свой запас провианта. А через несколько часов после этого пришлось ввязаться в тяжелый бой...
Разведгруппа укрылась от преследовавших ее отрядов "ичкерийских волков" в полуразрушенном здании Госуниверситета Чечни, что недалеко от площади Минутка. Здание гудело, словно огромный улей, от свиста пуль и взрывов. На одном из этажей дюжие спецназовцы наткнулись на пехотинцев-срочников, также нашедших здесь пристанище. Командир пехоты - капитан - едва не прослезился: "Вы как раз вовремя! У нас только что кончились все патроны!"
В этом кипящем котле оборону держали целые сутки. Лейтенант Кравченко щелкал из своей винтовки чеченских "коллег", как орешки.
- Когда через сутки стало ясно, что подмоги не будет, а патроны на исходе, у многих появилось чувство обреченности, - вспоминает отец Николай.- И тогда я взмолился, верно, первый раз в жизни: "Господи, сделай так, чтобы мы вырвались живыми из этого ада! Если останусь жив - построю Тебе храм!"
Оказавшись в безвыходном положении, спецназовцы и офицер-пехотинец посовещались и решили пойти на прорыв кольца чеченского окружения. Хотя не было уверенности, что хоть кто-нибудь останется после такого безумного прыжка живым. Тем более с этими вояками-срочниками, от которых, по словам Николая, за версту мамкиными пирожками пахло. И они рванули - со штык-ножами и арматуринами - на вооруженных до зубов бандитов.
- Христос воскресе!!! - неожиданно для самого себя выкрикнул Николай, выпрыгивая из оконного проема.
- Ур-ра! Христос воскресе!!! - подхватили его товарищи и посыпались следом, как горох.
Воздух вдруг заполнился заунывным воем "Аллах акбар!", от которого стыла кровь в жилах. Чеченцы повалили, казалось, отовсюду - сверху, спереди, сзади. Белозубо щерились искаженными от ненависти темными бородатыми лицами. Схлестнулись с русскими в карусели ярости, боли и смерти.
...И они прорвались. Все до единого. А потом бежали в свете луны - плотным строем, как на очередном марш-броске, - по пустынным улицам Грозного. И вскоре уже "зализывали" раны в месторасположении российских войск.
Через несколько месяцев, во время краткосрочного отпуска, Николай оказался в Москве. И решил съездить в Сергиев Посад, так как давно слышал о прозорливом старце Троице-Сергиевой лавры отце Кирилле (Павлове), Герое Советского Союза, который во время Великой Отечественной был участником обороны Сталинграда.
- Я подробно исповедался у старца. А он вдруг спрашивает: "А что еще? Вспомни, может быть, Богу чего обещал?" И тут-то я вспомнил о том, что совершенно выпало из памяти - и про свою мольбу в полуразрушенном здании, и про свое обещание отстроить церковь, если останусь живым... На прощание я попросил у отца Кирилла благословения на возвращение в Чечню. "Твоя война закончилась, оставайся здесь", - ответил старец. "Это невозможно, батюшка! Ведь я - единственный снайпер в нашей бригаде. Да и монахом я вовсе не хочу быть. Мне проще по зубам дать, чем смиряться", - заупрямился я...
На войну он не поехал. Уволился в запас, действительно, остался в монастыре. Подвизался звонарем на большой колокольне Лавры, вынашивая мечту вернуться в родной чукотский поселок и отстроить там храм. А чтобы не стоял храм пустым (в тех местах священников днем с огнем не сыщешь) - самому служить в нем. Но прежде чем стать священнослужителем, нужно подыскать себе невесту. А время идет, ему уже 35... Да и где ее взять-то при суровом монастырском режиме?
На очередной исповеди у старца Кирилла Николай в сердцах махнул рукой: "Да уж какая там невеста - сказки все это!" "Сказки, говоришь? - Старец внимательно посмотрел на звонаря. - А что у нас через два дня?" - "Рождество". - "А ты знаешь, что на Рождество сказки сбываются?"
В Рождественскую ночь в колокольню пришли колядовать девушки - студентки регентского отделения Духовной семинарии. Там он и познакомился с Еленой, с которой вскоре обвенчался.
На вторую чеченскую Николай Кравченко - иерей Николай - поехал уже не с автоматом, а с крестом. Три недели колесил по передовой. И главный вывод, к которому пришел: в окопах атеистов нет. Батюшку везде встречали "на ура". В одной только 74-й бригаде он окрестил 110 человек. Валился от усталости с ног, но был безумно счастлив. Именно в этой, 74-й бригаде, отец Николай начинал когда-то ту, первую чеченскую войну. И сейчас, встретив своих боевых товарищей, не удержался и спросил: "А снайперы-то у вас есть?" - "Снайперы-то есть, да далеко им до Чукчи-снайпера".
- В одном из чеченских селений я высадился с бронетранспортера, чтобы купить у русской женщины минералки. И тут ко мне подошел незнакомый мужчина в пятнистой спецназовской форме. "Как здорово и неожиданно здесь встретить русского батюшку! - воскликнул незнакомец и спросил: - А вы откуда?" - "Из Сергиева Посада, - отвечаю. - А вы сами откуда?" - "Со спецназа ВДВ". - "Очень хорошо, - констатирую. - Я тоже в этом подразделении служил". - "Не может быть! Мой позывной в прошлую войну был Кабан. А у вас какой?" - "А мой - Чукча-снайпер". Смотрю, мой собеседник аж подпрыгнул. - "Так это ты?! Батюшка, я, честное слово, ничего не понимаю... - Он едва не задохнулся от смятения. - Ну надо же! Всю прошлую войну я хотел познакомиться с Чукчей-снайпером!" - "А чем же это я так выделился?" - удивился я. - "А ты мне во время штурма Грозного, в январе 94-го, на площади Минутка, жизнь спас. Тогда кто-то из наших со стороны университетского здания уложил чеченских снайперов, под прицелом которых я находился. Я потом по своим каналам узнавал, кто же это меня выручил. Сказали - Чукча-снайпер... Бывают же в жизни чудеса!"
Недавно у отца Николая и Лены Кравченко родился уже третий ребенок. Отец Николай сейчас не только клирик одного из сергиево-посадских храмов, но и полковой священник 258-го батальона 45-го полка ВДВ, дислоцирующегося в подмосковной Кубинке.
Сообщение отредактировал Libra - Пятница, 02.10.2015, 03:25 |
|
| |
Libra | Дата: Пятница, 02.10.2015, 03:22 | Сообщение # 2 |
Капитан
Группа: Модераторы
Сообщений: 160
Награды: 0
Репутация: 1
Статус: Offline
| Слово спасения (Чечня, 1994 год)29 Сентябрь 2015, 15:30
. «Смерть и жизнь – во власти языка» Притч. 18, 21 Священник Николай КравченкоВ январе 1994 года группа разведки нашего спецназа ВДВ, уходя от преследования отрядов чеченских сепаратистов, укрылась в полуразрушенном здании Госуниверситета Чечни, что недалеко от знаменитой площади Минутка. Здесь же на одном из этажей спецназовцы обнаружили бойцов нашей пехоты – это были пацаны «срочники» с капитаном во главе. Объединившись и заняв в здании круговую оборону, наши ребята вступили в тяжелый бой. Была надежда, что соседи услышат звуки боя и придут на выручку. Со своей неразлучной СВД лейтенант Кравченко делал все, что могло зависеть от отличного снайпера. И хотя эту работу он делал весьма успешно, ситуация неумолимо ухудшалась. Огонь и натиск «духов» нарастали, а наши возможности таяли… «Через сутки стало понятно: подмоги не будет. Патроны практически у всех уже закончились, и нас все сильнее стало охватывать чувство обреченности, предчувствия неминуемой страшной развязки. И вот тогда я, наверное, впервые в жизни так явно, напрямую, взмолился к Богу: «Господи, сделай так, чтобы мы сумели вырваться живыми из этого ада! Если останусь жив – построю Тебе храм!” Тут же пришла мысль: надо решаться на прорыв, и как можно скорее. Мы, офицеры, хорошо понимали, что эта отчаянная попытка вырваться безнадежна и, по сути, безумна, тем более с такими «вояками-срочниками”, совсем еще детьми. Максимум, на что мы надеялись, – так это на то, что, может, хоть кому-то удастся прорваться и остаться в живых. Может, потом хоть расскажут о нас… Все приготовились к этому броску в вечность. Вокруг нас враг непрестанно голосил свои заклинания: «Аллах акбар!”, давя на психику и пытаясь парализовать волю. И тут мы как-то разом решили, что будем кричать наше русское: «Христос Воскресе!” Это было странное, подсказанное извне решение. Не секрет, что во всех крайних, предельных ситуациях войны мы обычно орали диким, яростным матом. А тут вдруг совсем противоположное – святое: «Христос Воскресе!” И эти удивительные слова, едва мы их произнесли, неожиданно лишили нас страха. Мы вдруг почувствовали такую внутреннюю силу, такую свободу, что все сомнения улетучились. С этими словами, закричав, что есть мочи, мы бросились в прорыв, и началась страшная рукопашная схватка. Выстрелов не было. Лишь звуки страшных ударов и хруст, боевые выкрики, брызги крови, предсмертные хрипы и стоны заколотых и задушенных «духов”. В результате мы все прорвались. Все до единого! Да, мы все были ранены, многие серьезно, кое-кто и тяжело. Но все были живы. Все потом попали в госпитали, но все и поправились. И я точно знаю, что если бы пошли на прорыв с нашим традиционным матерным криком – не прорвались бы, все бы там полегли. Я стал священником и сейчас строю храм, работаю там же, в войсках. И теперь хорошо понимаю, что от слова, наполненного силой Божией, больше противника поляжет, чем от пули снайперской. И еще, что самое главное: тем же словом Божиим я теперь больше людей спасти смогу…»
Сообщение отредактировал Libra - Пятница, 02.10.2015, 03:23 |
|
| |
Libra | Дата: Пятница, 02.10.2015, 03:30 | Сообщение # 3 |
Капитан
Группа: Модераторы
Сообщений: 160
Награды: 0
Репутация: 1
Статус: Offline
| Перед тем, как принять сан, будущий священник Николай Кравченко успел проявить себя как доблестный защитник Родины. Служа в воздушно– десантных войсках, как их называют, «крылатой пехоте», он не раз принимал участие в боевых действиях на Северном Кавказе. И здесь ему не раз приходилось испытывать на себе действие Вышних сил. В самые опасные моменты сражений эти силы незримо хранили его. С отцом Николаем беседует корреспондент Валерий Духанин. Священник Николай Кравченко. Фото: pravkamchatka.ru– Отец Николай, вы рассказывали, как участвовали в военных действиях на территории Чечни. Были ли в Вашей жизни или жизни других солдат и офицеров такие случаи, когда Господь проявлял Себя? – Были, а как же! Допустим, наступил боец на мину – а она не взорвалась. И лишь только отошел на сто метров – раздался взрыв. Или еще. Когда ходили в разведку – лицом к лицу столкнулись с «духами». Славка, мой товарищ, не успел выстрелить. «Дух» стоял, целился. Славка выстрелил раньше: у «духа» в автомате перекосило патрон. В итоге Славка живой, а «дух» – нет. Самый яркий пример с нашим командиром бригады полковником Николаем Баталовым. У нас после Абхазии появилась традиция перед боевым выходом, броском читать «Отче наш». Это успокаивало, и появлялась значимость правильно выполняемого дела. Однажды – это было в Грозном – перед нами была поставлена задача контролировать подземный гараж. Ее выполнять было трудно, т.к. не было простора для движения. «Духи» вынуждали нас уйти с позиции. А нам надо было обеспечить выход на площадь «Минутка», контролировать огневые точки на другой стороне улицы. Мы стояли, читали молитву, в это время вышел комбриг. Говорит: «Ребята, я с вами». Мы захватили гараж, зачистили его и стали вести огонь по точкам на другой стороне улицы. Он опять: «Я с вами». Командиром группы был я. Комбриг в данном случае был постороннее лицо. Он не имел права находиться среди нас. Если бы он погиб – мне трибунал светил бы по полной программе. Тогда он стал рассказывать, что он видел: «Когда вы начали читать молитву – я увидел, как на вас сверху такой прозрачный колокол опускается. И я почувствовал, что под этим колоколом буду в безопасности». Глядя на него, мы поняли, что он говорит правду. С тех пор он эту молитву читал всегда, когда была возможность. Прошло лет восемь. Встретил как-то начальника штаба. Разговорились. Спрашиваю: – Где наш комбриг, не видел ли? – Видел в Волгограде. – Ну и что, командует? – Командует! Он, в отличие от тебя, уже протоиерей! А еще у меня был такой случай, из ряда тех, что привели меня, в конце концов, на духовную стезю. Был у меня друг Серега, мы еще по прошлой войне были знакомы. Он демобилизовался, уехал домой. И вот в Чечне мы с ним встретились. Он был механик-водитель, причем таких надо еще поискать. БВМ держал в такой чистоте, хоть носовым платком проверяй. Спать не ложился, пока не убедится, что машина заправлена и готова к бою. Мы встретились, но ненадолго, в феврале он погиб. На БМП объезжал УАЗик, пошел по обочине – а она была заминирована. Взрыв пошел вверх, прямо через него. Я очень переживал его гибель: встретились – и опять потерялись. Потом, когда мы вышли к Терскому хребту, наша разведгруппа получила неделю отдыха. Мы должны были ехать на бани в Толстой-юрт, но у нас что-то не заладилось. Лежу на поле, день теплый, я задремал, ребята играют в волейбол – а мяч катится вверх. И вижу – идет ко мне мой друг, я ему: «Здорово, Серега!». А потом: «Слушай, ты же вроде погиб?» – Где погиб – а где живой. Я к тебе пришел. Вам через три дня в разведку идти – не ходи, погибнешь. – Как это я могу не идти? Тогда он мне: «Смотри сюда». И я вижу дорогу, по которой нам идти, все перевернулось, земля стала прозрачной, и на ней в шахматном порядке мины стоят, связанные – т.е. заденешь одну – взлетит на воздух вся дорога. «Смотри, – сказал он мне, – если поедешь – читай без остановки "Отче наш". Поедешь на второй машине». И он пошел, я за ним, он вошел в какой-то домик и исчез. Третий день прошел-движения никакого. Спать ложимся, прибегает из штаба вестовой: «Срочно, боевой выход через полчаса». Прибегает начштаба, садится на головную машину, я на вторую. Провели разведку по выявлению огневых точек, выявили, где пулеметы, где стационары. Возвращаемся, начштаба говорит: «Через горы пойдем». Поднимаемся по дороге – и я вижу тот участок, который увидел в тонком сне. А я все это время читал «Отче наш». Беру снайперскую винтовку, вижу – черная стена передо мной встает – и все. Очнулся в госпитале. Контузия. Был у нас такой второй номер, хороший, надежный парнишка из Сибири Димка Новиков. Я его взял, в разведку с ним ходил. В его машине на взрывной волне сорвало со стопора башню, а они на броне сидели, и пушкой его ударило по ребрам, сломало два ребра. А у меня от взрыва автомат залетел в люк, и я повис на ремне. БМП остановилась – я из ремня выпал. Я потом поехал к отцу Кириллу, спрашиваю его об этом явлении моего умершего друга. А он говорит: «Если бы тебе явился святой и сказал бы тебе – ты бы не думал о том, что тебе сказали, только гордился бы: вот, ко мне святой приходил. А сами слова забыл бы. А так прислушался. Мы всегда прислушиваемся ко мнению наших друзей. Молись о нем – и он будет молиться о тебе». Я это запомнил на всю жизнь. Хожу и думаю: друг всегда рядом. За меня есть кому молиться. И то, что во мне есть, я имею благодаря ему. Слава Богу за все! Священник Николай Кравченко Материал подготовил Валерий ДуханинРадонеж25 ноября 2011 г.
|
|
| |
|
|